Юлия Федотова - Колумбы иных миров [HL]

Энка вообще уже начинает беситься от безделья и требовать, чтобы я прекратил наводнение. Точно, смерти моей хочет! Спасибо, Меридит защищает. А сильфида уже и к Балдуру стала приставать, но он сразу отвертелся: мол, я колдун черный, Силами Стихий оперирую с трудом, нужно специальное оборудование. Энка поворчала-поворчала и отстала…

Только что с улицы вернулся Эдуард. Говорит, покойник наш из-под дерева пропал. Интересно, отцепился и течением унесло, ожил и уплыл или его сожрал кто-нибудь? Даже не знаю, почему меня интересуют такие глупости? Со скуки, что ли?

Вода вроде бы начала уходить, нижние ветви обнажились. Думаю, скоро мы сможем отправиться в путь.

19 марта

Не уплыл покойничек и не съел его никто. Ночью он сам напал на Орвуда и хотел им закусить. Битвы мы не видели, но Орвуд уверяет, что победил. Во всяком случае, он смог спихнуть нежить с дерева, не получив при этом ни одного укуса. Труп собирался вскарабкаться обратно, но Орвуд его дожидаться не стал, вернулся к нам в дупло. Интересно, успел он сделать то, зачем выходил? Спросить, что ли? Не стану. Уверен, что Орвуд ответит грубостью.

Окончательного спада воды мы не дождались. Утром ушли от лесовицы. Она томно вздыхала вослед Улль-Бриану и на прощание подарила ему мазь для заживления ран. Воняет ужасно — чем-то вроде креозота,[14] цвет зеленый, вид мерзкий. Но Аолен уверяет, что мазь очень хорошая, у лесовиц есть свои целительские секреты. Орвуд ворчит, что лучше бы это была мазь от ревматизма. Якобы он нам обеспечен.

Идти и вправду неприятно — по колено в воде. Но это лучше, чем сидеть без дела. Да и не впервой нам.

Проходим местами на удивление лесистыми. По обе стороны дороги, пока больше похожей на речное русло, стоят высокие осины. Это хорошо — упырей здесь не будет, они почему-то не переносят именно осину. Я нарочно посмотрел в астрале — дерево как дерево, магии не больше, чем в дубах или соснах, и природа ее та же самая. В чем тут секрет? Спросил у Балдура — тот ответил, что прежде ему такой вопрос не приходил в голову, но его, пожалуй, стоит как следует обдумать. Это может стать неплохой темой для статьи.

На предпоследнем привале Ильза показывала нам свой альбом. Молодец! Целеустремленности и настойчивости ее можно позавидовать! Уж на что была Фиона капризна и несговорчива — она даже ее заставила сделать запись. Текст оной привожу дословно, орфографические ошибки числом не менее трех на строку опускаю.

Меридит говорит, это интересный образец лесовичьего фольклора, почти неизвестного науке. Улль-Бриан разочарован до глубины души. Обзывает стишок «вопиющей пошлостью» и утверждает, что трое суток кряду «метал бисер перед свиньями». Рагнар злорадствует не по-рыцарски. А я вспоминаю пастушку и удивляюсь, неужели она представляется Улль-Бриану намного умнее лесовицы Фионы? По-моему, одна другой стоит. И вообще, существо, которое позволило назвать Розалианом собственного сына, не вправе судить окружающих слишком строго…

Сейчас мы сидим на сухом пригорке, у костра. Энка варит суп, Меридит точит нож, я пишу, а Орвуд удивляется, как мне не лень таскать с собой дневник: «Он здоровущий и тяжелый, а в походе и иголка весит». Не иначе, это Энка заразила окружающих любовью к народной мудрости! А что касается иголок… До того как мы с Меридит перешли в лазутчики-диверсанты, нам пришлось несколько лет служить в пехоте. Нанимали нас тогда все больше в Сехал — проклятый всеми богами край. Лошадей там в повозки не запрягают, ездят только верхом. Я, конечно, рад за лошадей, но таскать по песку стенобитные орудия и катать осадные башни я бы и врагу не пожелал. После таких упражнений мне не страшны ни иголки, ни дневники… Но зимнюю куртку, пожалуй, пора выбросить или отдать кому-нибудь. Вряд ли она еще пригодится в этом году. Терпеть не могу таскать с собой лишнее барахло.

20 марта

Сегодня случилось первое серьезное столкновение с нежитью, хотя на нас она не нападала. Это мы напали на нее. Зашли под вечер в придорожное село в надежде просушить сапоги, а она (нежить) как раз расправлялась с мирным населением. Ужасное зрелище! А сами твари до чего отвратительны! Хуже курганников! Тела их напоминают человечьи, только кожа желтее, и ребра торчат, и загривок горбом, как у орков. По хребту идет черный волосяной гребень. Ноги какие-то скрюченные, будто кости были переломаны и срослись неправильно. Руки длинные, свисают ниже колен, до локтя покрыты черной щетиной. Ноги до колен — тоже. Верхние части физиономий уплощенные, так что носа почти не видно, но челюсти резко выдаются вперед и напоминают собачью морду, только ноздри расположены не на конце ее, а у самого основания. Острых звериных клыков нет — зубы обычные, бунодонтные,[15] но вдвое крупнее, чем у людей.

Эдуард обижается, почему я сравниваю этих тварей именно с представителями человеческой расы, а не с дисами, сильфами, эльфами или гномами, ведь зубы у них у всех одинаковые. А делаю я это потому, что люди — самый многочисленный и распространенный из народов Староземья и окрестностей. Вот и пусть служат эталоном, хоть какая-то от них выйдет польза! А то только и делают, что концы света организовывают!

Но возвращаюсь к нашей нежити. Справиться с ней было трудновато, хоть и насчитывалось не более двух десятков особей — по две твари на нос. Но они оказались удивительно устойчивы к действию стандартных заклинаний, и даже от драконьего серебра дохли не сразу. Балдур считает, что этой породы прежде в природе не существовало, ее вывели совсем недавно, на заказ. Скорее всего, кто-то из герцогов надумал модернизировать армию. Если бы Балдур продолжал практиковать черное колдовство, он был бы в курсе, но теперь мог только догадываться, чья именно это работа. Но уже не суть важно. Тот, кто вывел этих чудовищ, давно сгорел на костре…

К счастью, Балдур не успел утратить старые навыки и сумел подобрать подходящее заклинание. Иначе нам плохо пришлось бы. Твари сражались не хуже демонов. А может, они и были демонами? Мы так привыкли считать их обычной нежитью, что я не догадался заглянуть в астрал, кто они на самом деле. Но не беда. Думается, мне еще не раз выпадет такая возможность.

Удивляет то, как при нападении вели себя местные жители, вернее, те из них, кто носил белую рясу — таковых было большинство. Они не только не оказывали сопротивления, но даже не пытались убежать или спрятаться! Матери не укрывали своих детей — где такое видано? Люди оставались на том месте, где их застигла беда, стояли, молились и покорно дожидались своей участи. И непохоже, чтобы она их пугала. Собственная жизнь стала им безразлична — и это начинает меня настораживать. Страшная штука этот камень Ло… Демон знает, что можно натворить с его помощью!